ИДЕЯ

от греч. ???? – вид, наружность, род, образ, способ) – форма отражения внешнего мира, включающая в себя сознание цели и перспективы его дальнейшего познания и практич. преобразования. Поскольку диалектич. материализм понимает истину как бесконечно развертывающийся процесс, разрешающий возникающие в нем противоречия, постольку И. неразрывно связана с диалектич. противоречием. В силу этого И. есть необходимая фаза процесса совпадения знания с его предметом и субъективный движущей принцип этого процесса. "Истина есть процесс. От субъективной идеи человек идет к объективной истине ч е р е з "практику" (и технику)" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 192). Как форму познания И. не следует метафизически противопоставлять др. его формам: представлению, понятию, теории и т.д. По содержанию И. в зависимости от степени ее зрелости может выражаться и как представление, и как понятие, и как теория; отличие И. от этих форм ее выражения в том, что в ней осознается общая перспектива, цель, направление дальнейшего исследования и практич. преобразования внешнего мира. В формировании и развитии категории "И." в истории философии можно выделить несколько узловых пунктов. И. – как умопостигаемое истинно сущее. Впервые такое понимание И. встречается в философии Анаксагора и Демокрита. Демокрит называет атомы идеями (??????? ????? – неделимые формы) [см. А. О. Маковельский, Древнегреческие атомисты, Баку, 1946, с. 228–29]. И. – не мысль об атомах, а сам атом, являющийся первоосновой, сущностью всех вещей. Для Платона, как и для Демокрита, И. – подлинно сущее, постигаемое не чувствами, а разумом. Но Платон под И. разумел не материальную, а идеальную сущность. В его философии И. лишены телесности и являются подлинно объективным, реальным, существующим независимо от конкретных вещей. "Идеи эти пребывают в природе, как бы в виде образцов, прочие же вещи сходствуют с ними и являются их подобиями, и самая причастность их идеям заключается не в чем ином, как только в уподоблении последним" (Полн. собр. творений, т. 3, Л., 1929, с. 23). У Аристотеля начинается отход от чисто онтологического понимания И. к ее истолкованию как формы мысли о сущем. Место И. в онтологии Аристотеля заняла форма, как активное начало в вещах, а в гносеологии – понятия и категории, посредством к-рых мышление постигает всеобщее и необходимое в вещах. Ср.-век. философы истолковывали И. как первообраз вещей, принадлежащий божеств. духу. Бог творит вещи согласно своим И., формам, прообразам (archetypum). И. – мысли бога. Подобно тому, учил Ансельм Кентерберийский, как художник творит произведение, имея в уме его И., так и вещи сначала существовали в уме бога как идеи. И. в боге –разговор бога с самим собой. Николай Кузанский связывает понятие И. с интеллектуальным (разумным) познанием, к-рое отличается от рассудочной деятельности. Функция рассудка состоит в способности к различению (discretivum discursum), разуме помощью ума судит о понятиях, создавая И. Бог содержит И. вещей, а ум их извлекает у бога: "Божественный ум своим конципированием с о з д а е т, а наш ум своим конципированием уподобляется, создавая понятия или интеллектуальные образы (visiones)" ("Об уме", в кн.: Избр. филос. соч., М., 1937, с. 185). В философии нового времени прогрессивные мыслители разрабатывали учение об И. как способе человеч. познания, ставя вопрос о происхождении И., их познават. ценности и отношении к объективному миру. Эмпирич. понимание И. выражено в наиболее яркой форме Локком, для к-рого И. – это любое представление, все, чем занята душа человека во время мышления. Своим источником И. имеют либо ощущения от внешних материальных вещей, либо рефлексию. В связи с этим он подвергает критике теорию врожденных И. Обосновав опытное происхождение И., Локк положил начало узко эмпирич. взгляду на природу И. Слабости эмпиризма Локка были использованы Беркли и Юмом. Беркли понимал под И. ощущения и представления, лишенные материальной субстанциальной основы. Юм называл И. менее сильные и живые представления: "... все наши идеи, или более слабые представления, суть копии с наших впечатлений, или более живых представлений" ("Исследование человеческого разумения", СПБ, 1902, с. 18). Франц. материалисты и Фейербах развивали дальше на материалистич. основе положение Локка об опытном происхождении И. Так, Гельвеций называл И. все, из чего складывается ум человека. Линия последовательного материалистич. сенсуализма в истолковании И. проведена Фейербахом: "... реальность идеи есть чувственность, но реальность есть истинность идеи, следовательно, только чувственность есть ее истинность" (Избр. филос. произв., т. 1, М., 1955, с. 181–82). Рационализм связывал И. со спонтанной деятельностью мышления. Терминологически Декарт понимал под И. то же самое, что и Локк: "...в этом месте и во всех следующих под словом идея следует вообще понимать всякую мыслимую вещь, поскольку она представлена каким-либо объектом в уме" (Декарт Р., Избр. произв., М., 1950, с. 706, прим.). Однако он связывал это понимание с учением о врожденности И. Спиноза определял И. как "...понятие, образуемое душой в силу того, что она есть вещь мыслящая (res cogitans)" (Избр. произв., М., 1957, т. 1, с. 402). Толкуя И. материалистически ("Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей", – там же, с. 407), Спиноза вместе с тем справедливо рассматривал И. как "действие души", т.е. проявление активности человека. Лейбниц считал И. не формой мышления, а внутр. непосредств. его объектом, выражающим природу или качество вещей: "Если бы идея была формой мышления, то она возникала и исчезала бы вместе с соответствующими ей актуальными мыслями; но, будучи объектом мышления, она может и предшествовать мысли и следовать за ней ("Новые опыты...", 1936, с. 99). И. находятся в нас и до того, как мы их сознаем с известной отчетливостью. Против смешения И. с понятиями и представлениями, не говоря уже об ощущениях и восприятиях, выступил Кант, определивший И. как понятие разума. Рассудок со своими категориями направлен на созерцание, на наглядные представления, подводя их под правило; разум со своими И. (или принципами) направлен на суждения и понятия, являющиеся результатом рассудочной деятельности. Посредством И. осуществляется высший синтез, носящий надэмпирич. характер и претендующий на абсолютную завершенность и законченность. И. разума по отношению ко всем явлениям трансцендентальны, даны природой самого разума, выходя за пределы всякого опыта: "Под идеей я разумею необходимое понятие разума, которому нет соответствующего предмета в нашей чувственности" ("Критика чистого разума", СПБ, 1867, с. 285). И. сохраняют только регулятивное, методологич. содержание как принципы умозаключения разума. Фихте трактует И. законченно субъективно-идеалистически, как имманентную цель, как творящего мир субъекта, "Я". "Мир, как мир вообще, как субстрат с известными определенными механическими и органическими законами, содержится в этой идее; а эти законы вполне пригодны к тому, чтобы выражать конечную цель разума" (Избр. соч., т. 1, 1916, с. 503). Для Шеллинга И. есть понятие, как бесконечное полагание бытия, а вещи являются видимыми моментами И.: "...всякая отдельная вещь предопределена целым или идеей природы вообще" (Werke, M?nch., 1927, Bd 2, S. 279). Линия объективного идеализма в понимании И. была продолжена Гегелем, к-рый подверг критике Канта за утверждение, что И. имеет лишь чисто регулятивное значение, и защищал положение об объективности И.: "Идея есть адекватное понятие, объективная истина, или истина как таковая. Если что-либо истинно, оно истинно через свою идею или, иначе говоря, н е ч т о и с т и н н о л и ш ь постольку, поскольку оно есть и д е я" (Соч., т. 6, М., 1939, с. 214). В системе логики Гегеля категория И. занимает особое место, венчая, завершая весь процесс развития. В своем развитии И., как цроцесс, проходит три ступени: жизнь, познание (теоретич. и практич. И.), абсолютная И. и представляет собой тождество субъективного и объективного, практического и теоретического, жизни и познания. Абсолютная И. – это полная истина, включающая в себя всю предшествующую систему движения мысли. Ленин, материалистически истолковывая абсолютную идею Гегеля, понимал ее как полную истину, конкретное и всестороннее знание о мире, целостную систему абстракций, выражающую суть явлений объективного мира, глубокие закономерности их развития: "Отдельное бытие (предмет, явление etc.) есть (лишь) о д н а с т о р о н а идеи (истины). Для истины нужны еще другие стороны д е й с т в и т е л ь н о с т и , которые тоже лишь кажутся самостоятельными и отдельными... Л и ш ь в и х с о в о к у п н о с т и (zusammen) и в и х о т н о ш е н и и (Beziehung) реализуется истина" (Соч., т. 38, с. 187). По Гегелю, И. становится истиной не в результате только чисто теоретич. деятельности, а в практике. И. должна реализоваться, стать действительностью. Эту реализацию идеи Гегель понимал идеалистически, как переход чистой мысли в природу и историю. В совр. бурж. философии существует несколько направлений в толковании понятия И., но, несмотря на их различия, все они носят идеалистич. характер. Неотомизм интерпретирует И. в духе ср.-век. схоластики, рассматривает ее как идеальную форму, прообраз реальных вещей. Гуссерль и его последователи идеями считали истины, к-рые не связаны ни с мыслящим субъектом, ни с объектом, отраженным в них; И. – это идеальная форма теоретич. знания, претендующего на действит. "истинность" и "предметность". Линию юмизма и берклианства в понимании И. продолжают прагматисты и неопозитивисты. Прагматизм считает И. орудиями, инструментами действия, приводящего к успеху. И. истинна, если она помогает нам оперировать теоретически или практически с к.-л. реальностью и содействует нам в приспособлении к ней. Неопозитивисты отрицают объективное содержание И., толкуя ее как состояние биопсихич. субъективной потребности: "Я определил бы "идею", – пишет Рассел, – как состояние организма, соответствующее (в некотором смысле) чему-то чувственно отсутствующему" ("Человеческое познание", М., 1957, с. 129). Классики марксизма-ленинизма последова- тельно развили тезис материалистич. философии, согласно к-рому все И., в конечном счете, имеют опытное происхождение и являются отражением вещей, явлений, процессов и закономерностей объективного мира. "Все идеи извлечены из опыта, они – отражения действительности, верные или же искаженные" (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1957, с. 317). В развитии учения об И. классики марксизма-ленинизма подчеркивали, с одной стороны, определяющую роль обществ. бытия по отношению к И. в обществе, с другой – активное воздействие И. на ход развития истории, на все стороны жизни людей. "Взгляд, согласно которому б у д т о б ы идеями и представлениями людей созданы условия их жизни, а не наоборот, опровергается всей предшествующей историей, в которой до сих пор результаты всегда оказывались иными, чем те, каких желали, а в дальнейшем ходе в большинстве случаев даже противоположными тому, чего желали" (там же, с. 326). И. являются отражением объективных процессов и порождаются потребностями общественного развития, но, возникнув и овладев массами, они становятся материальной силой, а затем претворяются в действительность. Марксистская диалектич. логика вскрывает сущность И. как формы мышления и ее функцию в познании. По своей логич. структуре и по языковому выражению И. – вид понятия. Своеобразие И. состоит не в особенностях ее формально-логич. структуры, а в ее содержании и месте в развитии познания. "Begriff еще не высшее понятие: еще выше и д е я = единство Begriff´а с реальностью" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 160). В И. выражен действительно творч. характер мышления. И. – мысль, переходящая в действие или, как писал Ленин: "идея есть п о з н а н и е и стремление (хотение) [человека]... Процесс (происходящего, конечного, ограниченного) познания и действия превращает абстрактные понятия в законченную о б ъ е к т и в н о с т ь" (там же, с. 186–87). В связи с этим в содержании И. можно выделить две стороны, момента. Во-первых, как всякое знание, И. отражает объективную реальность, закономерность; во-вторых, И. не просто знание (созерцание действительности), но и определение путей ее изменения, поэтому всякая И. включает в свое содержание постановку цели перед человеком и определения практич., материальной деятельности. Эта особенность И. определяет и ее место в движении познания. Ленин выделяет следующие моменты в И.: "Идея... есть совпадение (согласие) понятия и объективности ("общее"). Это – во-1-х. Во-2-х, идея есть о т н о ш е н и е для себя сущей (= якобы самостоятельной) субъективности = человека) к отличной (от этой идеи) объективности... Идея, познание есть п р о ц е с с погружения (ума) в неорганическую природу ради подчинения ее власти субъекта и обобщения (познания общего в ее явлениях)..." (там же, с. 185). И. выступает гносеологическим "идеалом", к к-рому стремится в своем движении познание, в ней совпадение субъективного с объективным предстает как незавершенный процесс в его общей перспективе. И. как высший достигнутый уже уровень объективности и конкретности познания стремится к практич. реализации и материальному воплощению посредством практики. Но И. – исторически преходящий идеал в познании, она развивается на базе противоречий. Достигая определ. результатов, познание идет дальше, субъект стремится к знанию, в к-ром достигается еще б?льшая объективность и конкретность. Соответственно развитию практики и познания изменяются цели человека. Следовательно, старые И. отрицаются только путем их реализации, и это их отрицание есть одно из непременных условий возникновения новых И. "Идея, – пишет Ленин, – имеет в себе и сильнейшее противоречие, покой (для мышления человека) состоит в твердости и уверенности, с которой он вечно создает (это противоречие мысли с объектом) и вечно преодолевает его..." (там же, с. 186). Если И. остановится в своем развитии, окостенеет, "возомнит" себя абсолютным идеалом, она гибнет как научная идея. Она сохраняет себя лишь непрерывно развиваясь, конкретизируясь. Отношение И. к объекту является сложным и противоречивым. И. является отражением объекта, но не просто в том виде, в каком он налично существует, а в его возможностях и тенденциях, в развитии. И. – не "описание" объекта, а постижение общих закономерностей его движения. Будучи отражена в виде И., эта закономерность начинает играть активную роль. В практике И., как нечто четко сформулированное, выступает даже нек-рым исходным пунктом деятельности. "Понятие (=человек), – пишет Ленин, – как субъективное, снова предполагает само-в-себе сущее инобытие (=независимую от человека природу). Это понятие (=человек) есть стремление реализовать себя, дать себе через себя самого объективность в объективном мире и осуществить (выполнить) себя. В теоретической идее (в области теории) субъективное понятие (познание?), как общее и само по себе лишенное определенности, противостоит объективному миру, из коего оно почерпает определенное содержание и наполнение. В практической идее (в области практики) это понятие, как действительное (действующее?), противостоит действительному" (там же, с. 204). Воплощая И., человек создает то, что ранее в готовом виде не существовало (напр., машины, новые материалы и т.д.). В этом смысле и следует понимать замечание Ленина: "Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его" (там же). Человек изменяет мир практич. действием, но на основе теоретич. отражения мира в И. В И. предмет отражается в аспекте идеала, т.е. не только таким, как он "есть", но и каким он "должен быть". Если знание не достигло такого уровня, что на его основе можно поставить практич. цель, то это значит, что оно не стало И. В практич. деятельности не И. превращается в предмет, а последний становится другим, и И. есть лишь посредствующее звено этого становления. И. направляет практич. деятельность, образуя идеальную форму будущей вещи или процесса. Причем отделить И. (идеальную форму) от материальной практич. деятельности можно только в абстракции. И. выступает нек-рым опосредствующим звеном в движении от одного объекта к другому. Когда И. реализуется, становится не только по содержанию, но и по форме своего существования объективной, она перестает быть И., становится объективной реальностью. Переход от абстрактного к конкретному невозможен без образования И., объединяющей многочисл. абстракции в нек-рую целостность, образующую науч. теорию, потому что в И. осуществляется синтез теоретич. предположений и практич. опыта, обнаруживающего их истинность. Пока не созреет, не выкристаллизуется И., нельзя приступить и к созданию науч. теории и образующих ее понятий. Функция И. в познании состоит в достижении синтеза знания. Напр., И. рефлекса лежит в основе теории И. П. Павлова, И. развития – в основе диалектики как науч. теории. И. выражает такую закономерность, к-рая характеризует существенное во всем процессе, отражающемся в данной теории, и на всем протяжении его протекания и потому осознается в общем виде раньше, чем подробности и детали. Все остальные понятия, входящие в данную теорию, связаны с И., выражают ее отд. стороны и моменты. Напр., все законы и категории материалистич. диалектики объединены в одно целое, в одну теорию. Началом, их объединяющим, является И. развития, законы диалектики являются законами развития, они выражают отд. стороны, процессы и формы его. Понятие, отражающее закономерность, становится И., когда оно в построении и образовании науч. теории выполняет определ. функцию, а именно: объединяет др. понятия в определ. систему, намечая целостный, контурный образ изучаемого предмета, объединяет многочисл. абстракции в синтетич. образ, дающий конкретное, многостороннее знание предмета. Новая И. созревает, в свою очередь, на базе предшествующего развития знания, т.е. после того как наука накопила большой фактич. материал, открыла ряд частных закономерностей, выраженных в абстракциях, но оказалась не в состоянии разобраться в их сложном многообразии, систематически их синтезировать. Поскольку все понятия в науч. теории связаны с И., подчинены ей и выражают ее различные стороны, моменты, содержание И. не раскрывается одной дефиницией, нужна целая совокупность определений, к-рые бы характеризовали ее с различных сторон. И. раскрывается в принципах, законах, категориях и т.д., т.е. превращается в теорию. Синтезирующую роль выполняет И. и в художеств. произведении, объединяя представления и мысли в целостный образ. И. развивается и в своем развитии может достигать различной степени зрелости. Одни И. являются достоверными, а другие находятся на ступени предположения достаточной степени вероятности, чтобы стать основой для построения гипотезы. Превращение гипотезы в достоверную теорию связано с доказательностью И., лежащей в ее основе. Когда наука и практика установят объективную истинность И., лежащей в основе гипотезы, последняя, путем ее конкретного развития, становится достоверной теорией. Существуют И., к-рые фантастически, искаженно отражают действительность. Такие идеи лежат в основе идеалистич. филос. систем и религ. учений. И. в науке выполняют роль активных эвристич. принципов объяснения явлений, в дальнейшем движении познания, в анализе накопленных фактов и открытых законов. И. тогда открывает широкие горизонты в дальнейшем прогрессе знания, когда она точно и полно отражает наиболее общие фундаментальные закономерности. Такими являются филос., политич., правовые, эстетич., моральные И. марксистско-ленинского мировоззрения, оказывающие благотворные влияния на все стороны обществ. жизни. На основе этих И. происходит преобразование действительности. В зависимости от своего содержания И. различно влияют на ход развития общества. И., правильно отражающая процессы и выражающая интересы передовых обществ. классов, ускоряет обществ. развитие. Эта И. организует и мобилизует массы на борьбу за свержение отжившего свой век и установления нового обществ. строя. Реакц. И., искажающие действительность и служащие уходящим с историч. арены классам, выступают тормозом обществ. прогресса. Реакционный характер носят И. совр. бурж. философии и социологии, ревизионизма и религии. Примером передовых И. являются идеи марксизма-ленинизма, указывающие пролетариату выход из социального рабства и пути построения нового общества. Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, Соч., 2 изд., т. 3, с. 16–49; Маркс К., Экономическо-философские рукописи 1844 года, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, М., 1956; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, М., 1957; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм. Соч., 4 изд., т. 14, с. 113–14; его же, Философские тетради, там же, т. 38, с. 183–231; Кант И., Критика чистого разума, СПБ, 1897; Гегель Г. В. Ф., Логика, Соч., т. 1, М.–Л., 1929, с. 320–44; его же, Наука логики, там же, т. 5–6, М., 1937–39; Аристотель, Метафизика, пер. и прим. А. В. Кубицкого, М.–Л., 1934, кн. 13, гл. 4–5; Локк Д ж., Опыт о человеческом разуме, Избр. филос. произв., т. 1, М., 1960; Mаковельский А. О., Древнегреческие атомисты, Баку, 1946, с.228–35. П. Копнин. Киев.